Скульптор, художник, ювелир, член Союза художников России, реставратор в Краснодарском историко-археологическом музее-заповеднике имени Фелицына, автор пасхальных яиц, за изумительное исполнение которых получил почетный знак Мемориального фонда Карла Фаберже. И это только небольшая часть заслуг и регалий одного седого человека с молодыми глазами и великолепными усами — Михаила Ивановича Смаглюка. С большой охотой он ответил на вопросы «ДГ. Юг».
— Михаил Иванович, в разных источниках по-разному называют ваш выставочный зал — галереей, студией. Что верно?
— Да какая это галерея? Студия, причем маленькая, и я при ней смотритель за предметами искусства, не надо меня называть галеристом. Это слишком пафосно для меня, не люблю этого.
— Пандемия коронавируса внесла сильные изменения в работу вашей студии с начала года?
— Так получилось, что впервые «Глюк» открылся в октябре, поэтому год, сезон — называйте, как хотите, — у меня начинается тоже с этого месяца. А насчет изменений — да, они произошли. Стало меньше — и значительно — выставок, посетителей. Нет ни живописи, ни графики, здесь можно увидеть только мои работы, инсталляции, арт-объекты. Я уже шучу, что «Глюк» превратился в культ личности, но знаете, мне это даже чем-то понравилось — так развлекать себя. В связи с коронавирусом пришлось ограничиться во всем, но это не катастрофично для меня, потому что студия не коммерческий проект. Бизнес-проекты все приостановили работу и находятся в глубоком минусе. Для меня «Глюк» — это продолжение меня, моей мастерской, моего дома, моего образа жизни.
— Жизнь художников на фоне пандемии ухудшилась?
— Я не могу говорить за других, но, по моему мнению, ничего не изменилось. У востребованных остались те же почитатели и покупатели, малоизвестные так же неизвестны.
— Но у маловостребованных есть возможность заработать в сегодняшних условиях?
— В самом слове «невостребованные» заложен и ответ. Как художники большинство из них не нужны людям. Это не говорит о том, что они не обладают даром, просто их время не пришло, они не поняты зрителем. Так было и будет во все времена. Одни популярны сейчас, но, возможно, будут забыты в будущем, другие неизвестны никому, но будут ценимы через десятилетия и столетия.
У невостребованных художников есть возможность заработать на чем-то другом. К примеру, сейчас много дизайнеров: плюнь — и попадешь в дизайнера, который имеет мало представления об изобразительном искусстве. У художника же есть большое преимущество — он обладает хотя бы базовыми знаниями, чутьем на гармоничное и прекрасное.
В советское время без куска хлеба не оставался ни один художник, многое государство решало за человека, предлагало различные варианты трудоустройства, бросало спасательный круг. Сейчас же все по крылатой фразе «спасение утопающего в руках самого утопающего». Как говорится, за что боролись, на то и напоролись. Свободы сейчас много, в том числе и от заработка. Становятся востребованными и зарабатывают только искусством самые талантливые.
Тут суть в том, насколько много творчества в самом человеке. Учебные заведения могут дать навыки, а все остальное зависит от наличия дара, данного Богом. Если же его нет, научиться творить не получится, все идет от души. У востребованных мастеров именно так.
— А что сейчас востребовано больше: современное или классическое искусство?
— Хороший вопрос. Я не понимаю этого разделения, да и его в реальности нет. Есть дискредитация искусства, спекуляция искусством. Вот при этих условиях начинается ранжирование.
У настоящего, а не распиаренного искусства нет разделения, а есть корни — академическое образование. Есть колоссальная разница, кто поставит на холсте кляксу — мастер или бездарность. У Айвазовского, поверьте, даже клякса будет уверенной, выразительной, шедевральной. Не верьте галеристам, всяким специалистам, которые делят на современное и классическое, — есть просто искусство, и все! Искусственное разъединение единого целого меня раздражает, но против мельниц я воевать не намерен. Это мое субъективное мнение. Навязывать его или кого-то учить тоже не буду, Боже упаси заниматься таким неблагодарным делом.
— А кто пытается разделить искусство на два понятия?
— Те, кто зарабатывает, спекулирует на этом, — падальщики. Художникам это неинтересно, они занимаются творчеством.
— Галеристы всего мира сейчас определяют моду на художников, направления. Что такое мода в искусстве?
— Если коротко, это спекуляция, способ заработать больше денег. Объясню на примере ювелирных изделий. Эта тема мне близка — сам ювелир. Так вот, когда-то драгоценных камней было мало, и они обрабатывались вручную. Сами изделия из золота и серебра были только авторскими. Сейчас камни добываются в огромном количестве, они сравнительно недороги, и их огранкой занимаются роботизированные линии. Производители украшений сейчас просто засыпают свои изделия драгкамнями, да и сами кольца, колье, диадемы и прочее рисуют дизайнеры, а выпускают сериями по несколько сот тысяч одинаковых изделий. В прошлые века драгоценности были «живыми» произведениями искусства, потому что делались руками в единственном экземпляре, сейчас — «мертвые», потому что единственная цель их производства — насыщение рынка и получение прибыли.
В изобразительном искусстве, когда объявляют что-то модным, становится понятно: преследуют цель получить больше денег. Все просто.
— У вас бывали случаи, что вы отказывали художникам в проведении персональных выставок?
— Я отклонил с начала года уже пять предложений о проведении выставок. Не интересно, не ново, «жвачка». Раньше я говорил художнику, который хотел у меня выставляться, что меня интересуют творчество, эксперимент, поиск. Зря я так говорил, потому что каждый художник относил эти понятия к своим работам. Я понял свою ошибку и сейчас говорю просто: «Ваше творчество должно мне понравиться». Я теперь ориентируюсь на свои ощущения, чувства, интуицию при предварительном знакомстве с работами. Диктатор абсолютный просто. Я не делаю выставку в угоду публике, мне не важно, купят картины или нет, я не занимаюсь их продажей.
— Вы какой-то неправильный смотритель, галерист, но тем не менее художники охотно к вам идут, просят провести выставку. Почему?
— Да, я неправильный галерист. По словам художников, в «Глюке» особая атмосфера, которая им очень нравится.
— Только за счет творчества художник может существовать в комфортных условиях?
— Нет, конечно. На хлебушек хватит, а вот на маслице — уже нет. Необходимо иметь дополнительный заработок по другой профессии. Это не относится к 5–10 мастерам, которые имеют свою достаточно большую, устойчивую аудиторию и покупателей-ценителей.
— Как вы думаете, на галерейном деле можно заработать?
— Конечно, но это зависит от многих факторов: везения, художников, которые работают только через эту галерею, конъюнктуры, спроса, рекламы и еще много чего. В Краснодаре было еще 3–4 года назад около 10 галерей, а сейчас реально работает не больше пяти. Вот и делайте выводы.
— При каких условиях на Кубани будет больше самобытных, талантливых художников?
— Сколько ни повторяй слово «халва», слаще не станет. Это естественный процесс, и тут никакие меры не помогут. Все идет своим чередом.
— Вы общаетесь с молодыми художниками, есть среди них подающие надежды таланты, истинно творческие люди?
— Я, когда открывал «Глюк», намеревался как можно больше работать с молодыми талантами, больше их показывать. Но, к сожалению, пока молодое дарование с интересным творчеством — большая редкость. Я жду. Жду, когда закончится пандемия, жду молодого художника, посмотрев работы которого я скажу: «Надо срочно делать выставку!» Надеюсь, дождусь.
16+