Во времена бурных сочинских олимпийских строек мой знакомый, который управляет издательством, взял на работу руководителя проекта — талантливого журналиста в прошлом, профи-продавца в настоящем и, как надеялся мой знакомый, менеджера с амбициозными результатами в будущем. И даже имя у такого сотрудника было подходящее: Максим, прямо от древнеримского Максимус – «победитель».
За первый месяц работы Максим не только справился с «выразительными» планами, которые поставил его руководитель, но и внес в жизнь компании с дюжину полезных идей. И со стен офиса, как грибы на поляне, стали таращиться графики, шашечки, бегунки и прочие милые атрибуты больших корпоративных ритуалов. Во второй месяц Максим притащил в компанию двух «жирных» клиентов, одного из которых долго «укатывал» в местном кабаке на подписание полугодового договора. Со стороны это выглядело ну просто как поединок Гермеса и Бахуса. Надо сказать, что в тот вечер изрядно выпивший, но все еще подающий надежды руководитель Максимус превзошел самые смелые ожидания.
В-общем, так продолжалось еще два месяца. Максим стремительно шел к эверестовским ожиданиям своего руководителя, работая по 14 часов в сутки и оставаясь вечерами в офисе, когда в нем было уже пусто, как на палубе авианосца…
На пятый месяц Максим по какой-то мистической причине стал реже ездить на встречи к клиентам, засел за свой огромный, как щит легионера, монитор и говорил всем, что создает очередную гениальную концепцию следующего проекта. И…
В шестой и седьмой месяцы показатели Максима стремительно покатились с горы. Клиенты, которые клялись в верности, «изменяли» с другими изданиями, потихоньку отваливались со стен шашечки и графики, а выручка с прочими результатами проектов тут же застряла, как рыбья кость в горле. И мой знакомый его просто уволил. Уволил потому, что Максим оказался неэффективен…
Довольно типичная ситуация, не правда ли?
И здесь выглядит довольно предсказуемым тот факт, что через месяц Максим устроился на новую работу и начал показывать результаты, вдохновляющие и даже раздражающие коллег по офису. И снова через шесть месяцев — драматический спад. И снова увольнение.
Зимой 2022 года утром я ехала в аэропорт, чтобы улететь ранним рейсом в Сочи на переговоры о проекте, заказчиком которого выступал тот самый Максим, только уже в роли собственника бизнеса. После продолжительного разговора по телефону я узнала, что в этом году бизнесу Максима уже будет пять лет, что он занимает прочную позицию на рынке. И есть конкретные задачи, с которыми мне Максим предлагает поработать.
Когда Максим встретил меня в аэропорту, я его не узнала. Вместо энергичного и яркого менеджера по продажам я увидела педантичного и наблюдательного управленца, который способен глубоко спрогнозировать ситуацию и по шагам расписать дорожную карту. Бизнес Максима занимался продажей строительных материалов застройщикам, он детально расписывал логистические трудности поставок в Сочи, колебания цен на рынке металлопроката. Я не верила своим глазам и ушам. Поскольку человек не может так изменить свою «прошивку». Передо мной был полностью другой человек. Вместо презентатора-демонстранта с нестабильной мотивацией и самооценкой передо мной был прагматичный управленец, которого сложно пошатнуть в своей позиции.
Должно быть, в жизни человека произошло что-то критическое, и я спросила: «Максим, а как вы от менеджера по продажам доросли до собственника успешного бизнеса?»
Максим с грустью улыбнулся и ответил: «Если бы 10 лет назад я не попал в аварию, то умер бы уже от депрессии и алкоголизма».
И здесь Максим рассказал свою историю о том, как после аварии его парализовало наполовину и доктор сказал ему два часа в день заниматься разработкой руки и ноги, которые были обездвижены. Первый раз в жизни Максим столкнулся с тем, что ему было сложно. Очень сложно. До этого, когда он начинал любое дело, ему было легко, а потом скучно и сложно. А здесь сложно было с самого начала. И он лежал в кровати, жалел себя и думал о том, как ему сложно. Даже мысли о суициде были. Но для этого нужно было привести в движение хотя бы еще одну руку. И в ярости он начал пытаться. Регулярно пытаться. Каждый день.
«И тут я понял, — рассказал Максим, — что каждое утро, когда я просыпаюсь, я просыпаюсь с мыслью о том, что сегодня буду опять пытаться сжать резиновый мяч, и удивился тому, что главная мысль в моей голове — это интерес. Интерес, а не апатия. Не злость, не ярость, а интерес. И внутри я уже в это утро знал, что снова буду ходить. В тот момент я уже не сомневался ни секунды».
При этих словах взгляд Максима заискрился.
«Именно два года без движения дали мне знание того, что я могу… Все могу. Все, что захочу, могу! Когда я смог сидеть, я нашел контакты поставщиков строительных материалов, взял в руки ноутбук и начал звонить застройщикам, сидя прямо в инвалидной коляске. Первые сделки я провел через ИП своего друга, товар отгружал «с колес» и складов своих нынешних конкурентов, а логотип компании нарисовал еще не до конца восстановившейся рукой. Вот почему он для меня до сих пор такой ценный. Еще два года я продавал из дома, потихоньку восстанавливая свое здоровье. И был удивлен такому факту: у меня нет выгорания. Мне не надоело. Я готов дальше продолжать заниматься своим делом. Это было состояние счастья. Я с опаской ждал того момента, когда же мои результаты начнут падать, но этот момент не только не наступал, а наоборот, я все время шел в гору…»
Через два года Максим нанял своего первого помощника, а еще через полгода — сразу троих, снял офис и смог привлечь трех ключевых клиентов, которые до сих пор занимают значительную долю в объеме продаж его компании. И в конце Максим добавил: «Травма и другие серьезные испытания — это один из самых сильных уроков, которые нам дает жизнь, если мы не хотим учиться по-другому».
Максим — это пример человека, который преодолел не только саму травму (физическое выздоровление), но и превосходно справился с посттравматическим расстройством. Что уникально.
В большинстве случаев попавшим в травматическую ситуацию людям свойственно две крайности: либо они болезненно реагируют на любой фактор, напоминающий им о травме, делая психические реакции нездоровыми, либо их психика вытесняет из сознания все моменты, связанные с травмой, и они страдают частичной амнезией. И первая, и вторая крайности нуждаются в работе со специалистами.
Часто к посттравматическим расстройствам относят типичные признаки, такие как внезапные панические атаки, ночные кошмары, повышенное потоотделение и другие, которые вы найдете в медицинских справочниках. Однако в большинстве случаев послетерапии и исчезновения физически выраженных симптомов пациент считается здоровым, что не совсем верно.
Современная медицина начинает уделять все больше внимания побочным эффектам посттравматических расстройств, таким как изменение базовых личностных ценностей, типичных моделей поведения и т. д. И та модель изменения ценностей и установок, которая в случае Максима сыграла положительную роль, далеко не всех пациентов приводит к положительному результату. И влияние посттравматического расстройства не всегда зависит от величины потери, но всегда — от степени вовлеченности.
Однако в посттравматическом расстройстве есть практически всегда хорошая новость: при его преодолении в человеке открывается дополнительный ресурс. Тот ресурс, о котором он ранее даже и не подозревал. Поэтому при обнаружении у себя ряда признаков расстройства смело обращайтесь к хорошему специалисту, и можете считать и травму, и посттравматические последствия подарком судьбы.