Медиа Группа РБК Юг и Северный Кавказ, в которую входит «Деловая газета.Юг», представляют проект «Бизнес по-нашему» о предпринимателях Юга России, рассказывающих свои истории создания бизнеса. Это некоммерческий проект, который призван поддержать отечественные бренды в рамках озвученной президентской политики. Он состоит из серии постоянных редакционных обзоров — жизнеутверждающих и вдохновляющих историй о том, как местные предприниматели адаптировались на рынке после введения санкций и ухода иностранных компаний. Несмотря на трудности, они успешно развивают бизнес и производство в родных регионах и гордятся этим.
Ранее президент РФ Владимир Путин на форуме Агентства стратегических инициатив «Сильные идеи для нового времени» отметил, что России необходима целенаправленная политика всемерного поддержания и продвижения отечественных брендов на всех уровнях — в СМИ, социальных сетях и новых медиа. Глава государства подчеркнул, что именно в городах, населенных пунктах начинается путь небольших предприятий и локальных брендов к общероссийской известности.
Новым героем проекта стал гендиректор ООО «Терра Ариес» Дорджи Булхуков из Элисты. Несколько лет назад он запустил свое производство мясных продуктов, которые сейчас успешно реализует по всей России.
Дорджи Булхуков рассказал, как господдержка помогла развитию предприятия, почему калмыцкое мясо лучше новозеландского и на каком принципе должно строиться взаимодействие фермеров с московскими клиентами.
— Как и когда вы пришли в бизнес, почему выбрали именно эту нишу?
— Началось все с того, что у меня родился ребенок. И вопрос о том, чем питается и мама, и сам ребенок, стал более насущным и важным. В бизнес меня тянуло давно, но не было понимания того, что это получится. Не было каких-то сильных причин. В какой-то момент я дозрел, и за выбором ниши далеко ходить не пришлось, потому что было понимание мира Москвы, где я прожил 20 лет, и мира Калмыкии. И мне всегда было непонятно и искренне вызывало недоумение осознание того, что калмыцкий продукт, будучи продуктом мирового уровня, по своим вкусовым качествам, наполненности питательными веществами, никак не представлен в Москве.
Когда мы были студентами, то получали из дома, из Калмыкии, мясо. Но для этого нужно было приехать в 5 утра на другой конец Москвы, взять какие-то огромные коробки, и тащить. То есть если говорить о том, что продукт это в том числе и некий сервис, то удобства не было. И меня удивляло это. И тогда-то появилась идея совместить лучшее из двух миров. Классный, питательный, вкусный, крутой продукт и хороший, удобный сервис. Собственно говоря, с этого все и началось.
— Что вы сейчас производите? Есть ли у вас какие-либо стандарты?
— У нас сейчас более 100 наименований. Это говядина, баранина, курица, птица, кролик и так далее, также есть линейка домашних полуфабрикатов.
У нас большой производственный цех, там работают очень трепетно относящиеся к своему делу люди. Весь процесс подвержен определенному фильтру. Фильтр звучал изначально и звучит до сих пор таким образом: мы кормим людей только тем, чем мы кормим свою семью, своих детей, своих близких. Это очень неудобный принцип, потому что это предполагает, что тебе нужно от многого отказываться, иметь очень высокие требования к продукту. Но, как показал небольшой отрезок времени, это тот формат, который в итоге работает.
— Как вы находите клиентов?
— У нас есть клиенты, которые сделали уже более ста заказов, которые с нами уже больше трех лет, и они постоянно возвращаются. Они говорят, что мы как их хорошие товарищи, которые делают тяжелую и качественную работу.
Был у нас один пример того, как клиент объясняет, почему он с нами. Девушка с двумя высшими образованиями, обеспеченная, у нее есть дети, дом… Она рассказала, что в один момент решила питаться натуральными продуктами, сотрудничала сразу с 10 фермерами. Отдельно по молоку, отдельно по мясу, отдельно по сметане. А фермеры — хорошие производители, но они, как правило, никудышные организаторы дальнейших процессов. Принять заказ, собрать его, привезти, получить оплату — это все большая инфраструктура. И в итоге ей оказалось проще и удобнее работать с нами, ведь ассортимент тот же.
— Получается, вы сотрудничаете с местными фермерами?
— Конечно. У нас есть часть продукта, который мы выращиваем сами. У нас свое поголовье овец, свои курицы для производства яиц и мяса, свое откормочное хозяйство. Но при этом у нас сеть поставщиков. Можно сказать, что это не поставщики, а партнеры, которые, например, делают классную домашнюю сметану, которую можно и сливками называть. В ней не то, что ложка будет стоять, там лом встанет. Или кто-то, например, производит хорошее мясо. Мы с этими людьми работаем на условиях партнерства, порой указывая на то, что можно скорректировать.
При этом стоит учитывать, что в Калмыкии фермеры чаще всего заключают единоразовые сделки. Вырастил, продал, и все. Мы искали и отбирали тех поставщиков, которые понимают ценность долгосрочного сотрудничества, потому что мы им обеспечиваем стабильность, а они нам — качество. И это удобно всем.
— С какой самой большой сложностью пришлось столкнуться?
— Сложностей было много, но, наверное, основное — это люди, потому что найти людей в Калмыкии, которые бы разделяли твои идеи и драйв, трудно. Если в Москве ты говоришь: хочу себе специалиста, то тебе пролетает 50 заявок. Здесь ты говоришь: хочу специалиста, и сидишь, ждешь, чтобы кто-то вообще появился.
Понятно, что всегда нужны деньги и технологии, налаживание процессов, но без людей это становится вообще невыполнимо. Поэтому, наверное, это основная сложность. Сейчас команда, которая работает у нас, это такие зубры, супермены и супервумены, которых мы абсолютно какими-то непредсказуемым путем собрали. Никаких тут методичек не напишешь, и все правила, которые работали в той же самой Москве, здесь работать не будут.
— Получается, что в Калмыкии уникальные правила ведения бизнеса? Какие они, что нужно учесть?
— То, что кадровый голод очень сильный. Это нужно отчетливо понимать. Также нужно учитывать особенности местного менталитета. Здесь часто можно договориться на завтра, а завтра ничего не произойдет. То есть выполнение договоренностей — это совершенно не приоритет для многих.
В остальном, знаете, я нахожу много плюсов. Например, тут очень маленькие расстояния. Если в Москве ты можешь запланировать максимум две встречи на день, и все остальное время у тебя заберет логистика, то здесь ты можешь успеть на две встречи за час. Помимо этого, здесь можно достаточно легко найти офис, найти место под производство.
В Калмыкии также поддерживают предпринимателей на уровне государственных и региональных структур, и помогают получить хороший кредит. То есть это некая помощь, и я могу отчетливо сказать, что это классно помогает бизнесу. Мы, например, работаем с фондом развития Республики Калмыкия, мы работаем с министерством экономики, мы работаем со структурой «Мой бизнес». И в этом плане получение какой-то поддержки достаточно резонно.
А еще, кстати, здесь ставка налога при упрощенной системе налогообложения — 1% на выручку, то есть бери — не хочу. Делать бизнес в Калмыкии в ближайшие несколько лет — самое комфортное, что можно придумать.
Наверное, еще нужно учитывать, что тут практически нет конкуренции. И я этих вещей просто не ощущал, не понимал раньше, а сейчас очень отчетливо вижу, что Калмыкия — это непаханое поле. Здесь можно создать много разных видов бизнеса. Интернет есть? Есть. Значит, все, поехали.
— На ваш взгляд, выбор направления был верным?
— Компании уже почти 4,5 года, в ней десятки людей. Порой возникает очень много вопросов, очень много сложностей. Если бы мне на старте сказали, как это будет сложно, я бы сильно по-другому на это посмотрел. Но сейчас, пройдя этот путь, я понимаю, что он абсолютно верный. Потому что то, что мы имеем сейчас как продукт, это просто «пушка». У нас есть примеры, с чем сравнивать.
Например, новозеландская ягнятина, которая продается по всему миру. Она выращивается практически в идентичных условиях, как здесь. Это свободное пастбище, чистый воздух, отсутствие вредных производств, традиции выращивания. Но австралийская и новозеландская ягнятина — это мировой эталон, ее можно купить в Москве в охлажденном виде. Это, на секундочку, другой конец света. А мы с нашим продуктом, который однозначно лучше него по вкусовым качествам, по чистоте, по питательности, — это мы проверяли с шеф-поварами Москвы, — до сих пор не были представлены. Но уже сейчас мы продаем классный, здоровый, настоящий продукт жителям Москвы, Санкт-Петербурга, Казани, Нижнего Новгорода и Воронежа.
— Повлияли ли на вас санкции, вызвали ли они сложности? Или, может быть, вы заметили прирост заказов после ухода западных компаний?
— Я это не сильно анализировал, но могу предположить, что стало лучше для нас, потому что у нас есть определенный тип людей, которые с нами работают. Это люди, как правило, очень избирательные. И ввиду того, что органические продукты, продукты высокого качества не так сильно у нас представлены, как в Европе, то есть подозрение, что стало больше спроса. Я думаю так.
Но, повторюсь, мы не сильно это замечали. То есть мы работали как работали. Мы постоянно растем каждый год. Этот процесс вряд ли будет останавливаться в ближайшие лет 10, потому что мы все еще маленькая компания. У нас и рынок сырья, и рынок сбыта очень большой. Работай — не хочу.
— От чего вы получаете самое большое удовольствие в своей работе?
— Я получаю удовольствие от того, когда реализую сложные проекты. И в целом преимуществ много, если сравнивать с офисной работой. Например, это большая свобода действий, т.е. ты меняешь распорядок на свободу, при этом должен работать иногда и 24/7.
Это возможность работать где угодно. Возможность использовать все свои ресурсы для решения вопросов. Для меня это большая ценность.
Возможность что-то менять и видеть результат — это тоже большое удовольствие. Видеть, как люди вокруг тебя растут, это тоже, наверное, в топе. Это своего рода психотерапия для определенного склада личности.
— В чем, на ваш взгляд, заключаются социальная и патриотическая функции вашего бизнеса?
— Первое — мы даем работу людям. Второе — мы берем базовое калмыцкое сырье и делаем из него классный, достойный, конечный продукт. Тем самым получаем больше маржинальности на удельный вес одного килограмма и возвращаем эти деньги в Калмыкию. То есть мы продаем это, условно, в Москве, и возвращаем доход в регион.
Подобным же образом мы берем московские форматы работы и здесь создаем рабочие места. Для понимания, в Калмыкии основная отрасль — это животноводство, и ввиду малой проработанности дальнейшей переработки эта сфера так и остается животноводством. То есть нет мясопереработки, маркетинговых структур, логистических центров. Ничего этого нет.
Мы это же животноводство переформатируем в высокотехнологичную компанию и создаем новые рабочие места. Маркетологи, клиентские менеджеры, IT, разработчики, менеджеры. То есть это использование, по сути, того же материала, но для создания более качественной рабочей силы. И это важно. Ведь люди, которые могли бы уехать из Калмыкии, остаются здесь, работают с нами.
В целом, логика нашей компании очень проста. У нас есть огромная база в виде нашего калмыцкого продукта, и в регионе должна быть не одна наша компания. В Калмыкии должно быть 10 таких компаний. А мы, я надеюсь, просто будем примером того, что это можно и нужно делать.
— Какие у вас планы на развитие бизнеса?
— Они очень простые. Компания вырастет раз в сто, и появятся новый бизнес, возможно, в схожей сфере.
В целом, компания сейчас, помимо операционной составляющей, представляет собой исследовательскую лабораторию. Мы пробуем продукты с разным составом, используем разные форматы упаковки, развиваем новые направления. И один из продуктов, который сейчас мы хотели бы развивать как отдельное направление, это костные бульоны.
Для понимания, качественный костный бульон — это груда хороших костей с мясом, которые варятся около 16 часов. В домашних условиях делать это — сущий кошмар, а мы это делаем на производстве, в здоровенных чанах, и получаем продукт, который, по сути, выглядит как стакан, который можно разогреть и приготовить суп или выпить. Ценность этого продукта в том, что из него мы получим всю питательную ценность калмыцкого мяса. Если мы метафору применим, то бульон — это концентрация всей Калмыкии, ее животноводства, в одном стакане.
Если мы посмотрим на Америку или Европу, то там понятие бульонов уже давно по-другому немножко организовано. Там бульон уже преподносится в пачке и используется как готовый продукт, потому что его сложно готовить самостоятельно. Это тренд, и для нас ниша полностью открыта.
— А бизнес по-нашему — как это?
— Бизнес по-нашему — это прорывные идеи, классные люди, крутые проекты, смелость и настойчивость.