Тимонов: в «Росатоме» растет спрос на специалистов в сфере коммуникаций

О подготовке кадров для медиа госкорпорации «Росатом» в ходе интервью РБК ТВ Юг по итогам проекта «MediaSkills: Школа атомных коммуникаций» рассказал руководитель департамента коммуникаций ГК «Росатом» Андрей Тимонов.

— Как Вы оцениваете качество студентов, которые принимают участие в проекте? Как прошла лекция с их участием?

— Я бы мог говорить банальные вещи: какие у нас прекрасные студенты, что по факту так, но, честно скажу, есть какое-то свое внутреннее чувство удовлетворения. Когда тебя после лекции окружают ребята, ты в какой-то момент времени начинаешь чувствовать себя рок-звездой. Дальше они начинают задавать вопросы, и я был на самом деле в хорошем смысле слова шокирован глубиной вопросов. Безусловно, у нас очень выросло качество подготовки журналистского корпуса, пиар-корпуса. Напомню, что в какой-то момент времени у нас была определенная стагнация, если не провал по этому направлению. Я это вижу именно со стороны работодателя — это качество потенциальных сотрудников, которые приходили к нам на отбор. Сейчас эта сфера и это направление образования очень сильно выросли. Это для меня по-настоящему большое откровение.

— Хотелось бы поговорить конкретно про «Росатом». Вы как-то разделяете временные рамки, как менялось позиционирование «Росатома» в медиа?

— Проговорю важный момент — до 1986 года до известных событий на Чернобыльской АЭС коммуникации в Минсредмаше (Министерство среднего машиностроения СССР) не было практически совсем. Именно события 86-го года показали, что требуется отлаженная система коммуникаций, в том числе антикризисных коммуникаций. 1986 год стал тем триггером, который запустил процесс становления коммуникационного направления и коммуникационной функции внутри атомной индустрии. Тогда ребром стал вопрос о возвращении доверия населения, стейкхолдеров, бизнес-структур и наших зарубежных партнеров к атому как к технологии, которая позволяет получить невероятное количество энергии за сравнительно небольшие деньги.

Когда появилась Госкорпорация «Росатом», появились и принципиально новые задачи, связанные с продвижением ядерных технологий, в том числе неэнергетической сферы — и внутри страны, и за рубежом.

Появились задачи ядерных технологий в тех регионах, которые до этого еще не сталкивались с атомной энергией. Согласитесь, очень просто быть сторонником атомной энергетики в широком смысле этого слова, в контексте всех тех технологий, которые вбирает в себя это понятие: например, ядерно-медицинские технологии. Но когда заходит разговор о том, чтобы у вас в регионе построили атомную электростанцию, ваше отношение может резко поменяться — отношение именно к конкретному объекту, который появится не так далеко от вас.

Напомню, у нас с 2007 года активно сооружаются атомные электростанции в Российской Федерации. Фактически, с 2010 года в стране построено 11 новейших атомных энергоблоков. До 2035 года еще 17 энергоблоков будут построены. В числе прочего у нас появятся принципиально новые регионы, которые до этого не сталкивались с атомной генерацией. Это ставит новые задачи перед коммуникационным направлением.

Сегодня «Росатом» фактически доминирует на международном ядерном рынке, что означает, что нам нужно еще больше наращивать наше международное присутствие и в коммуникационном плане.

— Если коротко — как «Росатом» сейчас себя позиционирует, если говорить в формате одного предложения?

— Технологический лидер страны. Компания, которая взяла на себя ответственность за формирование технологического ландшафта завтрашнего дня. Фактически «Росатом» сейчас — это одна из компаний, сконцентрировавших свои усилия на разработке технологий, которые для нас сегодня являются фантастикой, но уже завтра станут обыденностью, рядом с которой мы будем жить. Это в том числе и миссия.

— Многие люди пока все еще опасаются атомной энергетики, наблюдаете ли Вы этот скепсис?

— Социология нам показывает другое. У нас за последние 10-15 лет очень укрепилось в обществе позитивное отношение к атомным технологиям. «Антиядерная» общественность и скептики нас постоянно попрекают событиями 1986 года — аварией на Чернобыльской АЭС. Эти события являются как нашим «крестом», которые мы несем, так и нашим ресурсом. Те события стали фактически частью культурного кода российских атомщиков. Я думаю, что сегодня мы единственная компания в стране, у которой на первом месте стоит не экономическая целесообразность, а вопросы безопасности, если говорить про атомную энергетику в целом и про все те другие технологические направления, которые работают с делящимися материалами.

Если зайти на сайт госкорпорации «Росатом» или концерна «Росэнергоатом», то вы увидите, что на первом месте стоит цель безопасной эксплуатации атомных электростанций, и только на втором месте находится производство электроэнергии экономически целесообразным способом, что, собственно, указывает на себестоимость продукции.

— Например, с Вами встречается скептик, как вы сами объясняете эту безопасность атома?

— У нас не было ни одного примера сколько-нибудь существенного инцидента, связанного с нашими объектами атомной генерации. Плюс та школа, о которой я сказал, те изменения, которые были внедрены и в действующие атомные электростанции, и в проекты, которые реализуются здесь и сейчас. Напомню, что именно Российская Федерация впервые ввела на рынок так называемое поколение 3+ [ядерные реакторы III+ — прим. ред. РБК+], которое включило в себя все эти новейшие требования по линии МАГАТЭ, которые были сформулированы после известных фукусимских событий.

Сегодня международными организациями, такими, как МАГАТЭ и ВАО АЭС, признано, что Госкорпорация «Росатом», российские атомные электростанции входят в тройку наиболее безопасных и эффективно эксплуатирующихся атомных электростанций в мире.

— Чтобы это все рассказывать и доносить до людей, «Росатому» нужны не просто журналисты, а журналисты с определенными компетенциями и определенным уровнем знаний. Как Вы решаете эту проблему?

— Я считаю, что у человека должны быть некоторые базовые навыки и компетенции, которые, к слову говоря, не обязательно должны находиться в поле журналистских навыков и компетенций. Если у человека есть системное мышление, если ему знакомо слово «целеполагание», то научить такого человека хорошо писать, работать с содержанием, научить разбираться в социальных сетях или стать профессиональным телевизионщиком не так уж и сложно.

Мы много сил внимания и средств вкладываем в систему подготовки и переподготовки кадров. Находясь вовне, наверное, невозможно в полной мере осознать тот объем информации, который придется в очень короткие сроки впитать, будучи уже сотрудником Госкорпорации «Росатом».
Безусловно, особенность нашей компании заключается в том, что базовый технологический процесс крайне сложен для понимания, в этом ключевая сложность, которая стоит перед теми коммуникационщиками, которые работают в «Росатоме». Я всем говорю, что я чемпион «Росатома» по скоростному рассказыванию принципов работы атомной электростанции — за три минуты при помощи двух стаканчиков и пачки карандашей могу объяснить даже ребенку, как работает атомная электростанция, и даже чуть-чуть объяснить сам принцип работы атомного реактора, включая физику реактора. Но шутка в том, что я — единственный человек, который соревнуется в этом «виде спорта».

Если к нам приходит человек, который быстро схватывает, системно анализирует большой объем информации и на выходе сможет это все пересказать коротко, компактно и понятно — такого человека мы сразу заберем, даже если он не умеет писать.

— Вы руководитель департамента коммуникаций. Что должен сделать условный студент, чтобы попасть к Вам хотя бы стажером? Что Вас должно зацепить?

— Это очень простой вопрос. Во-первых, мы стажеров любим и берем. Единственное, что «Росатом», как Москва, не резиновый, и есть чистая проблематика, связанная с количеством стульев на квадратный дециметр рабочего стола и наличием ноутбука или компьютера. Хотя, если человек придет со своей техникой, то в целом мы уже можем включиться.

— На Ваш взгляд, как в южных регионах страны регионах — ЮФО и СКФО — развиваются сейчас атомные технологии? Насколько эти регионы заметны в этом контексте?

— У нас на юге располагается самая южная электростанция страны — Ростовская АЭС, станция по-настоящему героическая, потому что именно на ней в новейшей истории была отработана техника поточного сооружения атомных энергоблоков. То есть мы фактически восстановили эту технику, которая была широко применима еще в Советском Союзе. Первый энергоблок Ростовской станции действительно давался с трудом после тяжелых 90-х годов тотального колоссального недофинансирования, когда произошла практически утрата целого ряда компетенций. Но то, как быстро мы построили энергоблоки номер 2, 3 и 4 — это действительно диву даешься!

Кроме того, у нас на юге «Атоммаш» в Волгодонске — крупнейшее предприятие машиностроительного дивизиона «Росатома». В прошлом году «Атоммаш», установил новый абсолютный рекорд по производству корпусов реакторов и парогенераторов за один год. Мы отгрузили нашим заказчикам пять корпусов реакторов. В Советском Союзе такого не делали.
Здесь надо отдельно обратить внимание, что корпус реактора — это не просто некая болванка, это высокотехнологичное оборудование, оно изготавливается очень специфическим способом. Срок изготовления одного корпуса реактора — три года, вес 360 т. Это незаменяемый элемент конструкции, вы уже не сможете извлечь корпус реактора в процессе ремонтной компании. Он находится в условиях большого нейтронного потока и больших радиационных полей, огромного давления и температуры. И тот факт, что у нас «Атоммаш» в прошлом году отгрузил пять корпусов реакторов и больше десятка парогенераторов, говорит о потрясающе большом достижении.

За последние годы Юг прирос еще и тем, что буквально 10 лет назад «Росатом» не соотносился от слова совсем — с альтернативными источниками энергии, ветропарками. Сейчас именно «Росатом» является и производителем оборудования, и эксплуатирующей организацией большинства ветропарков в РФ. Абсолютное большинство из них расположены в Ставропольском и Краснодарском краях. В прошлом году совокупная мощность ветропарков «Росатома» составила 1ГВт мощности. Это мощность полноценного большого атомного энергоблока — такого, как стоит, например, на Ростовской АЭС. Планов много, поэтому будем работать дальше.